Жорес Артёмов: ветераны надеются, что на смену им приходят молодые, достойные славы дедов патриоты России

9 мая будет отмечаться 70-летний юбилей со дня Великой Победы. Миллионы и миллионы советских людей приближали ее, как могли. В окопах и у станков – везде был фронт, везде была передовая линия жестокой борьбы за само существование нашего государства, за будущее нации. Нам посчастливилось встретиться и побеседовать с поистине уникальным человеком, участником Великой Отечественной войны, полковником в отставке, кандидатом исторических наук, доцентом Жоресом Львовичем Артёмовым.

– Жорес Львович, вы помните день, когда началась война?

– Конечно. В 1941 году мне было 16 лет. Учился тогда в 5-й Московской специальной артиллерийской школе. Таких по всей стране тогда было 16. В них, начиная с 8-го класса, молодых людей целенаправленно готовили к поступлению в военные артиллерийские училища. Так что свое будущее виделось мне тогда в офицерском мундире. 21 июня, согласно плану, учащиеся артиллерийских школ Москвы отправились в летние полевые лагеря. Пароход плыл по Оке почти два дня – 21 и 22 июня. Когда причалили к пристани у села Сельцы Рязанской области, узнали от встречающих нас товарищей, что началась война. Для нас это был шок. Так я встретил войну.

– Среди ваших многочисленных наград есть и медаль «За оборону Москвы»…

– В сентябре 1941 года, когда мы вернулись в Москву и приступили к занятиям в школе, нас, старшеклассников, стали привлекать к оборонным мероприятиям. По месту своего жительства мы дежурили во время воздушных налетов на чердаках и крышах своих домов. Регулярно пополняли там запасы песка и воды для тушения зажигалок, которые немцы сбрасывали на город. Да и в самой школе действовал наряд из числа учащихся, который нес караульно-дозорную службу в рамках мероприятий противовоздушной обороны. В ночное время мы патрулировали прилегающие к школе улицы, проверяли, как соблюдается светомаскировка во время налетов авиации противника. Несколько раз наш 10-й, а также 9-й и 8-й классы выезжали на строительство противотанковых рвов и оборонительных сооружений в окрестностях Голицыно и Дедовска.

Так было и 16 октября, когда в школе объявили, что вечером к определенному часу нам надо прибыть на Сортировочную станцию Казанского вокзала. Кстати, в этот же самый день мой отец, который был директором завода радиоприборов, ушел в народное ополчение, в коммунистический полк. Его провожала моя мама. А брат Володя был эвакуирован со школой на Урал. Ну, а я в тот день отправился вместе со спецшколой в эвакуацию.

Ну, а медаль – это просто, как понимаю, оценка нашего труда в то нелегкое для страны и ее столицы время. Мы ведь тоже по мере своих сил и возможностей защищали Москву.

– А когда вы попали на фронт?

– В июне 1942 года закончил 5-ю артиллерийскую спецшколу. Она к тому времени была в эвакуации и располагалась в городе Ишим Омской области. Основная масса выпускников направилась в Одесское артиллерийское училище, эвакуированное на Урал в город Сухой Лог. Меня здесь определили в дивизион артиллерийской инструментальной разведки, в отделение звукометрии. Там учили с помощью специальной аппаратуры определять по звуку выстрела противника расположение его артиллерийских и минометных огневых средств. Подготовка была ускоренной – учился всего 7 месяцев. В феврале 1943 года получил звание лейтенанта и назначение в 9-й запасной разведывательный артиллерийский полк в город Саранск. Там пробыл несколько месяцев. Подал два рапорта и только после третьего получил назначение на Центральный фронт (так он назывался перед тем, как стал Первым Белорусским). Свободных должностей не было. Нас с товарищем зачислили в резерв артиллерии фронта. 9 декабря 1943 года прибыл в 821 отдельный разведывательный артиллерийский дивизион. Был назначен на должность командира измерительно-вычислительного взвода батареи звуковой разведки. Так и началась моя боевая служба.

– Где воевали?

– В июне 1944 года участвовал в операции «Багратион» по подготовке прорыва обороны немцев в Белоруссии. В июле с боями перешли границу Советского Союза, вступили в Польшу. На Висле поначалу наши войска не смогли с ходу преодолеть оборону противника на западном берегу и временно остановились. Затем была Висло-Одерская операция. За 23 дня дошли до Одера. Принимал участие в ликвидации немецкой группы войск «Висла» в Восточной Померании. В марте 1945 года вновь вернулись на Одер. С плацдарма в районе крепости Кюстрен готовились вместе с другими частями Первого Белорусского фронта к прорыву обороны противника. 16 апреля началась наступательная операция Первого, Второго Белорусского и Первого Украинского фронтов на Берлин. 9 Мая мы встретили в населенном пункте Грюнефельд. Это деревня примерно в нескольких десятках километров западнее Берлина. Там находился штаб нашего артиллерийского корпуса.

– Какие воспоминания о войне для вас наиболее яркие, значимые?

– Мне здорово повезло – довелось за время службы трижды повидаться с отцом. Первый раз это произошло в Москве летом в 1943 году. Второй – в 1944 году, в Белоруссии, в городе Речица. Мы служили с ним на одном фронте – Первом Белорусском. Правда, в разных его соединениях. Мне дали отпуск на два дня, и я на мотоцикле ездил к нему в часть. Третий раз встретились уже в 1945 году на территории Польши. Отец тогда был уже в составе Второго Белорусского, а я – на Первом. Эти встречи оставили глубокий след в памяти, дали заряд энергии.

– Война закончилась и?..

– А военная служба продолжалась. Летом 1945 года нашу часть передислоцировали в город Ротенов, это около 80 км западнее Берлина. Там прослужил четыре года до декабря 1949 года. Там же у меня родилась дочь. Затем получил назначение в Москву. Пять лет работал офицером-воспитателем в Первом Московском артиллерийском подготовительном училище. В 1954 году экстерном сдал экзамены за полный курс артиллерийского училища. В 1955 году поступил в Ленинградский Высший военно-педагогический институт имени Калинина. После его упразднения учился в Военно-политической академии имени Ленина. Окончил ее в 1960 году с золотой медалью. Три года работал преподавателем в городе Энгельс. В 1964-м мне предложили должность в Военно-политической академии на кафедре истории. Здесь трудился 22 года.

В 1985 году уволился в возрасте 60 лет, прослужив в Вооруженных силах в общей сложности 43 года. Потом работал преподавателем в институте повышения квалификации руководящего состава Министерства электротехнической промышленности. С 1991 года занимаюсь общественной деятельностью в ветеранском движении. С 1992 года состою в Российском союзе офицеров запаса.

С 2001 года увлекся литературной деятельностью. Первая моя книга – сборник «По зову Родины и сердца» – воспоминания моих товарищей по спецшколе о годах учебы, боях, послевоенном участии в укреплении обороны страны. Вышло два издания. За последние три года подготовил 9 работ на тему «Важнейшие сражения Великой Отечественной войны. В помощь лекторскому активу». Пишу статьи в журналах, газетах. Выступаю в школах, колледжах, вузах.

– Что бы вы пожелали современному поколению в канун 70-летия Великой Победы?

– Прежде всего мы, ветераны, очень хотим, чтобы молодежь продолжала наше дело, чтобы молодые люди были патриотами. Вы спросите, кто такой патриот? Во-первых, это человек, который любит свою Родину. Но этого мало. Нужно еще своим трудом укреплять страну, чтобы она была богатой, сильной, а в случае необходимости самому встать с оружием в руках на ее защиту. Хочется, чтобы современная молодежь была патриотичной именно в таком плане. А для этого нужно изучать нашу историю. Нужно равняться на тех, кто был патриотом в прошлом. Это и полководцы, и простые люди. Невзирая на свое положение в обществе, они выступали на защиту своего народа при нападении иноземных войск. Так было и при Александре Невском, и при Иване Грозном, и во время агрессии Наполеона, и при советском строе. Хочется верить, что так есть и будет в любое время.

Беседовала Светлана Рогоцкая

---

Всегда, в любом бою знал, что обязательно вернусь домой, вспоминает ветеран Александр Федорович Андреев

Семь десятилетий тому назад отгремели последние залпы Великой Отечественной войны. О событиях той суровой и героической поры написаны тысячи книг, сняты сотни документальных и художественных фильмов. Но тем большую ценность имеют воспоминания свидетелей тех далеких событий, участников боевых действий на фронтах Великой Отечественной. Наш собеседник – Александр Федорович Андреев – один из них. Фронтовик награжден особо ценимыми в народе и солдатской среде орденом Славы и медалью «За отвагу». Несколько месяцев назад нашему герою исполнилось 89 лет. А 41-м, когда страну накрыла темной тучей беспощадная и страшная война, было ему всего 14.

– Для нас известие о начале войны, – вспоминает ветеран, – стало полной неожиданностью. Никто не думал, да и не верил, что придет такая беда. Ведь совсем недавно СССР и Германия заключили пакт о ненападении. А тут… Мы тогда с мамой жили в городе Щелково. Она работала на железной дороге, а я как раз поступил в ремесленное училище при местном химическом заводе. Вскоре в училище сформировали группу ребят и направили на работу на Орехово-Зуевский карболитовый завод. Правда, трудились мы там недолго. Мне предложили занять должность кочегара на витаминном заводе в Щелково. Помню, в одном из цехов производили водку с экстрактом хвои, которую отправляли в северные регионы. Утверждалось, что эта настойка помогает предотвратить заболевание цингой.

Так бы, наверное, и работал в кочегарке до призыва в армию. Но случилась беда: погибла, исполняя свои служебные обязанности, мама. И меня, как несовершеннолетнего, забрала к себе старшая сестра. Она трудилась на заводе ЗИС, который из Москвы вместе с персоналом эвакуировали в Ульяновск. Когда мне исполнилось 16 лет, пришел работать на этот завод в новый, только что открывшийся цех. Занял должность слесаря по ремонту промышленного оборудования. Занимался станками – слесарными, фрезерными, шлифовальными и сверлильными. Работали без выходных, по 12 часов.

– Александр Федорович, а как вы оказались на фронте? Ведь рабочие таких производств имели, как тогда говорили,бронь…

–Тут вы правы. Мы с другом Иваном Коваленко очень переживали, что не приходит из военкомата повестка. А мы сражаться с врагом хотим! И пришли мы вместе с Ваней к выводу: раз военкомат молчит, значит, мы сами на фронт доберемся. А ехать решили через Украину, поскольку у друга там родственники проживали. Первая попытка, однако, оказалось неудачной. С поезда нас на ближайшей станции сняли сотрудники милиции. Прочитали нотацию и отпустили. Ну, а мы дождались ближайшего эшелона и продолжили свой путь.

На Украине пришли в военный комиссариат, где без лишних проволочек нам выписали повестки и отправили на обучение в Гроховецкие лагеря. Мы с товарищем стали осваивать специальность бронебойщика – так называли тогда бойцов расчетов противотанковых ружей (ПТР). Затем – сержантская школа, курс которой предстояло пройти за 6 месяцев. Но фронту требовались дополнительные силы, резервы, и однажды всю нашу учебную роту направили для пополнения личным составом 100-й гвардейской Свирской Краснознаменной воздушно-десантной дивизии.

– И как вас встретили здесь?

– Нормально приняли. Определили всю роту в одну огромную землянку. Переночевали, а утром стали обустраиваться. В лесу заготовили еловый лапник. Он-то и стал для нас солдатским ложем. Еловыми ветками мы выстилали на полу слой вместо матраса. Поверх него – плащ-палатка, под голову – вещмешок, а вместо одеяла – всепогодная солдатская шинель. Вот так и жили.

Стали нас обучать десантному делу. Инструкторы разъясняли и показывали, как укладывать парашют, как правильно себя вести в воздухе и как приземляться. Первый прыжок мы делали с аэростата, его мы называли «колбасой». В корзину под ним помещались четверо бойцов и инструктор. Если кто-то из ребят не мог совладать со страхом и отказывался прыгать, инструктор помогал справиться с растерянностью и робостью.

Второй и последующие прыжки совершались уже с самолета. Кстати, за каждый прыжок нам полагалась определенная денежная сумма. Но мы все эти средства перечисляли на нужды обороны. Да и зачем нам были нужны на войне деньги?

– Чувство страха. Оно притупляется или его можно перебороть?

– Не знаю, как с этим у других,скажу о себе. Когда ты знаешь, что тебя могут убить, то делаешь все четко и быстро. Ну, а там уж – что случится…Собственно, героем, которому все нипочем, никогда себя не чувствовал, но и трусом не был. Что касается страха…Знаете, быть может, это покажется невероятным, но у меня было такое ощущение (это и до фронта, и уже на войне), что обязательно вернусь.

– Какой бой вам запомнился больше всего?

– Это было уже в 1945 году, под Веной. Перед этим были бои в Венгрии. Мы шли по ночам, а днем отдыхали. Иногда нас бомбили, но в нашем взводе, к счастью, жертв не было. Мы прошли Будапешт и остановились возле озера Балатон, заняли оборону. Когда стало светать, нас начали обстреливать, бомбить с воздуха. Больно было видеть, как горят наши танки и гибнут товарищи…

Потом вступили в Вену. Честно говоря, сам город не запомнился, не разглядел. В бою не до этого было. В памяти остался только взорванный мост, рядом с которым мы переправлялись через канал. Многие тогда погибли. И очень часто от снайперской пули. Чуть замешкался солдат – и все. Окончание войны встретили в городе Чешские Будейовицы. Кстати, вместе с американскими солдатами.

– Каким стал для вас День Победы?

–Помню, что чехи нас очень хорошо встречали, приветствовали. И, знаете, не верилось, что закончилась война. Что-то говорило, что еще не сделан последний выстрел. Как выяснилось, вскоре Советский Союз вступил в войну с Японией. И мы полагали, что нас, как и многих, отправят на Дальний Восток. Но до этого не дошло. И в начале 1946-го нас погрузили в эшелоны и отправили на Украину. Расквартировалась часть в провинциальном и тихом городке Белая Церковь .Там я вскоре перевелся в строительный батальон. Работали в Сухуми, Сочи, Ялте. 4 ноября 1950 года был демобилизован. Вернулся в Москву в шинели, гимнастерке, солдатских галифеи сапогах – больше у меня ничего из личного имущества не было. Устроился в строительную организацию 11 ноября. В своем районе работал на сооружении дома, в котором живу, и школы. Потом был занят в сфере обслуживания спецсооружений. А в 1979 году ушел на пенсию.

– Сейчас, спустя столько лет, какие эмоции вызывают воспоминания о войне?

– Чем старше становлюсь, тем сентиментальнее. Видимо, так устроена человеческая природа. Смотрю, например, на памятники или фотографии, и неожиданно слезы наворачиваются. Из сослуживцев в живых рядом уже никого не осталось. А раньше каждый год собирались на моей кухне, делились воспоминаниями. Да и говорить сейчас о войне тоже стало тяжелее. Это беда для всех – и для победителей, и для проигравших. Вот мы победили, а сколько потерь по стране. Поэтому стараюсь ни с кем о войне не разговаривать. Но считаю, что память о ней, о тех, кто завоевал, добыл Победу, обязательно должна быть. О том, какие она приносит беды, и об ее героях, конечно. Мне порой кажется, что молодежь не знает всей правды о войне…

–Чтобы вы хотели пожелать нашим читателям?

–Только мира. И любви к ближним, к тем, кто рядом. Самое лучшее в жизни – это дружба – в семье, в коллективе, в странах.

Беседовала Сабина Салимова

---